Среди цветов тепличных,
Выросших, как и все, вроде, в условиях приличных,
Восходят побеги, которые ещё нераскрывшимися
бутонами,
Но уже отличаются от цветков обычных.
Их поступки, стремление, да и личико, -
Всё отражает упёртое нежелание смиряться с привычным
Дитя моё, ты такая!
Не помню, говорил ли я тебе в лицо это, не знаю,
Но за всем поведением твоим, наблюдая,
Это я замечаю
В твоём стане печальном,
Скрытым за смехом чайки недалёкой,
Который, на самом деле, является лишь предвкушением
твоей жизни нелёгкой.
Твои пуанты,
Валяются под столом. Без вариантов,
Уроки не сделаны до конца, ну и ладно.
Мятые постели,
Сбегаешь в ночь из дома,
Свет моего ночника на твоём спящем теле.
И твой отец мне опять звонит, да и от матери поутру
получишь ты по шее,
И ведь не только в моих волнах ты находишь утешение.
Других прибоев раскаты
После заката,
Ударяют тебе в уши,
И всех их ты через касания рук внимательно слушаешь.
И всё нормально,
Я никогда не услышу от тебя неуместной нежности,
А ты от меня - обещаний любви, семьи и, уж тем
более, верности.
Всей этой бренностью
Я уже переболел, ну а ты ещё не заразилась,
И всё это ведь только для того,чтобы ты собою
гордилась.
Я вижу, как ты быстро живёшь, и многое пробуешь
рискуя.
И у нас у обоих есть чувство, как будто тебя
переживу я.
Но тебя это не сильно печалит,
Лишь бы на похоронах твоих не было ничего
тривиального:
Кучи незнакомых родственников, и надгробия каменного
После смерти тебе хотелось бы переродиться в большое
дерево,
Чтобы твои волосы стали раскидистой кроною ели,
Но этот факт твоих родных бы сильно смущал.
И тогда я тебе пообещал:
"Когда ты умрёшь", я посажу в тебя зёрнышко ели,
Под голос мой оно прорастёт,
Ты станешь большой, разбрасывая кроною тени,
Тени"
Я не хотел бы тебя задерживать,
Ставить рамки океану безбрежному,
Омывающему разные земли -
И грубые, как они, и, как я, до тошноты вежливые.
Но я стараюсь бережно
Тянуть твои воды в свои бухты,
Где вместо кораблей и ш**х портовых
Стоят храмы и статуи Будды.
Со своих рек я хочу влить в тебя самые чистые воды,
Наполнить светлым, и, по возможности, продлить твои
земные годы,
Избавив от скверны, рвоты,
Прорастив в тебе новых начинаний побеги,
Но настоящий океан наполняют разные реки.
И твои веки
До сих пор хлопают восхищённо,
Когда тебя посещает корабль
Или лодка ещё одна.
И неважно, чем наполнена она -
Табаком, ромом или чумою,
Ты позволяешь ей бороздить свои чистые воды
Рядом с собою.
Душа моя,
Ты так юна, и своей свободы в предвкушение
Тебе сейчас всё равно на моего Бога разрушения,
И все слова мои, философские притчи, аллегории и
нравоучения
Не дают всходов, как в высушенной солнцем земле семя
И я радуюсь этому!
Твоим непокорным течениям!
Рождающим даже в самом Тихом Океане бурей пение,
И, хоть убей меня,
Но не было бы на свете этой песни,
Если бы ты не была такой,
Какая есть ты.
Когда ты умрёшь, я посажу в тебя зёрнышко ели,
Под голос мой оно прорастёт,
Ты станешь большой, разбрасывая кроною тени,
Тени.
