Чуть моросящий дождик портил весь этюд, продрогшие прохожие спешат домой,
Ушёл на Капашара в парк восьмой маршрут, ты без зонта идёшь по лужам, Боже мой.
Случилось просто так, под моросящий дождь попали оба мы весенним вечерком.
Обычно с женщиной два слова не найдёшь, а вот с тобою говорили обо всём.
За разговорами пол-города прошли, и фонари, встречая, провожали нас.
Какой чудесной ночью Тверь с тобой нашли, ведь я такой её увидел в первый раз.
Я проводил тебя на Головинский вал, ты неожиданно сказала: "Мы пришли."
Случилось то, о чём я думал и желал: ты пригласила в дом и мы к тебе зашли.
Мы пили чай с баранкаи и ели торт, и ты под утро расстелила нам кровать.
Я не сказал тебе, что я - в законе вор. Воров девчонкам разве можно целовать?
А я проснулся - на столе записочка: "Я буду в шесть, ключи оставишь под крыльцом."
Ты даже не догадывалась, кисочка, кого пустила этой ночью к себе в дом.
Менты нагрянули и сели на тебя, и били по лицу, как лярву сутенёр.
тебе бы только лишь ответить за себя: "Не знаю, был-ушёл," - и кончен разговор.
И всё же чем тебе я сердцем подошёл? И за ночь отогрелась у вора душа,
Как ни с одной, с тобой мне было хорошо, но разве им понять, ушатым легашам?!
Перед тюрьмой ты простояла целый день, а там сказали, что меня не привезли.
Две сумки с дачками и за плечами тень тебя, наверное, согнули до земли.
Ты ж не обязана меня десятку ждать и пишешь ксиву, что не хочешь на аборт.
Ведь я состарюсь, только воли не видать... Благодарю за чай с баранками и торт!
